Раздел верховной власти

Королева очутилась между двух огней. Вильруа писал: «Ее величество боится, что, одарив одних, она все равно не приобретет их верности, а только потеряет других». И несколькими днями позже: «Желание королевы заключается в том, чтобы удовлетворить тех, кто ей здесь служит, и поддерживать их в их добрых намерениях, но этого можно достичь лишь дорогой ценой. Надо будет им отдать новые места, и таким способом мы скоро разделим провинции. Подумайте сами, к чему это может привести и в каком положении останутся король и королева после такого раздела верховной власти, которая, будучи презираема подданными, падет еще ниже в глазах иностранных государств». Последняя фраза отражает известные колебания Вильруа; он сам признает, что его аргументы в пользу мира и отдачи Амбуаза и Мезьера слабы и встречают серьезные возражения «ввиду прошлых событий и ранга тех персон, которые замешаны в этом деле». Особенно болезненно королева реагировала на требование принцев отдать Неверу захваченный им Мезьер: после всех протестов правительства это означало бы полную его капитуляцию. «Что касается Амбуаза, я вижу лишь твердую решимость не отдавать ничего другого, кроме Шинона», — пишет Бюльон о попытке заменить важную крепость другой, менее важной.

Как видим, партия, стоявшая за войну, т. е. Гизы и все, кто к ним примыкал, имела в тот момент сильное влияние на королеву. Чтобы правильно оценить всю трудность положения правительства, надо ясно представить себе, до какой степени продажной и ненадежной была та часть знати и дворянства, которая примыкала к «королевской партии». Каждый день можно было ожидать, что тот или иной перебежит в лагерь мятежных принцев, каждого надо было одаривать и закреплять за собой разными посулами.