Протесты родовитого дворянства
Не менее сильно звучали протесты родовитого дворянства. Они не были еще столь резки, как в начале XVII в., так как в основном дворянство сохраняло за собой в ту пору придворные и военные должности и часть церковных бенефициев, но ему благодаря высоким ценам становились уже вовсе недоступны судебные и финансовые должности, которыми оно отнюдь не пренебрегало.
В 1580-х годах на местах, явочным порядком, распространилась полная наследственность без всяких ограничений. В обстановке гражданской войны чрезвычайно сократились поступления в казну при оформлении передач. Все это было на руку чиновничеству.
Но у этой медали была и оборотная сторона. Углубление смуты и успехи Лиги ставили чиновников в тяжелое положение. Лигеры-буржуа узурпировали их права, функции и доходы, лигеры-дворяне с особенным удовольствием опустошали их фьефы; изгнания, конфискации имущества, ненависть народных масс — все это обрушивалось на чиновничество и подогревало его роялизм. Старое, коренное чиновничество, особенно высшее, активно стремилось к распаду Лиги и к усилению Генриха IV, занимая одно из ведущих мест среди прочих сторонников короля. Его успехи как нельзя лучше отвечали их чаяниям в этом плане. Но все увеличивавшаяся забота Генриха IV и о пополнении пустой казны и об укреплении своего авторитета скоро пришла в столкновение с процветавшей полной собственностью на должности. Началась своеобразная война. Сперва королевские эдикты просто не выполнялись: верховные суды не желали считаться с требованием соблюдать «оговорку о 40 днях». Но король упорствовал. Особенно серьезно он принялся за ущемление интересов чиновничества после собрания нотаблей в 1596 г. В январе следующего года он предписал неуклонно выполнять «оговорку о 40 днях».